Но можно ли говорить о единстве материи и ее единственности? Как еще-не-осуществленность материя должна быть также и у не воспринимаемого чувственно (Аристотель, «Метафизика» VII 10, 1036а9 слл.). Поэтому Аристотель, а в поздней античности также и Плотин, и Прокл выделяют как чувственно воспринимаемую материю телесных физических вещей (αισθητη), так и интеллигибельную, постигаемую умом (νοητη), присутствующую, например, в математических предметах — геометрических фигурах. "Без вхождения в материю невозможно нахождение теорем, но я, — говорит Прокл в комментарии к первой книге «Элементов» Евклида, — имею в виду интеллигибельную материю. Поскольку, следовательно, идеи входят в нее и оформляют ее, справедливо говорят, что они уподобляются становящемуся. Ибо деятельность нашего духа и эманацию его идей мы характеризуем как источник фигур в нашей фантазии и процессов, совершающихся с ними." Таким образом, Прокл отождествляет интеллигибельную материю с геометрическим пространством, поскольку идеи, воплощаясь в телесной материи, рождают тела, а в умопостигаемой, или интеллигибельной, материи — геометрические фигуры.
Более того, умопостигаемая материя называется афинским неоплатоником фантазией, т.е. воображением. Фантазия же, как сказано, — единственная познавательная способность, которой дано произвольно воображать (но не мыслить) свой предмет, конструируя его. Прокл приводит слова академика Спевсиппа о том, что в геометрической фигуре мы "берем вечно сущее как нечто становящееся". Действительно, геометрический предмет имеет статус промежуточного (а ведь и фантазия — также промежуточна между чувственным и мыслимым), причастен как сфере бытия, так и становления, возникновения. В таком случае умопостигаемая материя предстает как та среда, или стихия, в которой геометрические объекты существуют, рассматриваются как протяженные, вечные и наделенные своими точными, умопостигаемыми свойствами. При этом совершенно не-сущее — это материя телесная; "умная материя" же в большей мере причастна действительности, но и она не реальна в подлинном смысле, но мнима. Это и означает, что она призрачна, фантастична и связана с воображением и фантазией: точка проявляется в движении в интеллигибельной материи, протягиваясь, простираясь в воображении. При этом точка воплощается посредством течения точки, материализуется в умной материи, являя нечто теловидное, а именно геометрическую фигуру, оказывающуюся таким образом причастной как умному миру (ибо у фигуры и в фигуре присутствует вечно-сущий ее эйдос, не пред ставимый в воображении, не причастный движению и порождению), так и материи — движению и делимости.
Значит, в геометрическом мире, в стихии воображения вместе со становлением должно также присутствовать движение. Но как следует его представлять себе? "...Если бы у кого-нибудь возникли затруднения, — поясняет Прокл, — относительно того, как мы вносим движение в неподвижный геометрический мир и как мы движем то, что не имеет частей (а именно точку) — ибо это ведь совершенно немыслимо, то мы попросим его не слишком огорчаться... Мы должны представлять движение не телесно, а в воображении; и мы не можем познать, что не имеющее частей (точка) подвержено телесному движению, скорее оно подлежит движениям фантазии, ибо неделимый разум движется, хотя и не способом перемещения; также и фантазия, соответственно своему неделимому бытию, имеет свое собственное движение". Плотин также определенно учит о двух материях — о материи в умопостигаемом наряду с телесной: даже "там", в умном мире, есть беспредельность, неопределенность, некая непросвещенность или тьма, но совсем иным образом — "не так, как здесь" (Плотин, «Эннеады» II 4, 5 слл.).
И та, и другая материя бесформенна, но по-разному. В некотором смысле они противоположны друг другу: "здешняя" материя всегда меняется, она иная, неуловимо-текучая, "тамошняя" — всегда одна и та же, поскольку в идеальном мире все всегда уже существует, во взаимном общении-койнонии и в единстве несмешанного взаимопроникновения и взаимоотражения при сохранении каждым собственной сущности и самостоятельности. И эта материя двойственна: она порождена, как и идеальные сущности, в которых она присутствует, ибо у них есть начало — безначальное и сверхсущее единое, но одновременно также и не рождена, поскольку начало — не во времени, так что она "существует" несуществующим образом от вечности. Таким образом, наличие умной материи обусловлено наличием множественности как всегдашнего различия, инаковости, которая и создает тамошнюю материю.
Различие между двумя материями такое же, как между прообразом-архетипом и его образом, поскольку телесная материя в большей степени не определена, нежели умная. Это означает, что материя неизменно искажает любой образ, хотя сама не есть какое-то определенное нечто. Искажение это проявляется либо в нетождественности, либо во множественности и мультиплицировании всего, неизбывном переворачивании: прообраз-парадигма не может не быть воплощен в ней, но одновременно также и не может удержаться в материи полностью и целиком, единый и неизменный. Поэтому с материей связана принципиальная двойственность, раздвоение — в том числе и на две материи. В материи — все наоборот, все перевертывается, так что можно сказать, что интеллигибельная, или умная материя — архетип телесной, но и обратно — телесная, или физическая, некоторым образом выступает как архетип умной, поскольку здешняя материя в большей степени являет "лик" беспредельности и множественности, которыми главным образом и характеризуется материя.
Но принцип двойственности есть принцип рефлексии, т.е. зеркального отображения. В самом деле, Плотин говорит, что в материи, как в зеркале, отражается находящееся в ином («Эннеады» III 6, 7), раздваиваясь при этом на образ и прообраз. Все своеобразие двойственности материи состоит в том, что обе материи как бы взаимно отражают друг друга, оставаясь лишь пустыми образами, мнимыми изображениями вне и без реального первообраза. Основополагающая структура, лежащая в основании разделения двух материй, такова: отрицание отлично от отрицания отрицания; обращенное на само себя, отрицание себя же исчерпывает. Поэтому в космосе должны присутствовать две материи, причем вторая, интеллигибельная материя, как отрицательное отрицательного, должна нести черты положительного и бытийного.
Не случайно поэтому, отчетливо различая две материи, Плотин тем не менее говорит также, что материя — проста и едина, потому что только таким образом она может быть во всех отношениях пустой и ко всему равной вместительницей. Потому и невозможно однозначно ответить на вопрос, вполне ли различны и непереходимо разделены две материи — или же они суть два разных (безвидный и преходящий — и устойчиво пребывающий среди сущего)облика одного и того же.
Поскольку же материи в разной мере представляют в себе определенность возможного, они сами, в свою очередь, должны образовывать иерархию (Аристотель, «Метафизика» VIII 4, 1044а20-21; ср. «О душе» III 5, 430а11), своеобразную лестницу, в которой низшее, в большей степени причастное инаковости, оказывается материей для высшего, выступающего как форма по отношению к низшему, но и, в свою очередь, как материя в отношении к высшему ему. Спускаясь по такой лествице, мы все больше приближаемся к области чистой инаковости и зла, поднимаясь же — к миру абсолютной тождественности и добра. Поэтому в лестнице материй в общекосмической иерархии высшее выступает как форма и энергия низшего, низшее — как возможность высшего и его материя.
Материя многолика и неуловима: помимо всего прочего, она оказывается связанной и с пространством. Пространство для греков — это некое вместилище, отличное потому от места как определяющей тела формы, ограничивающей его. Место дискретно, пространство непрерывно; место охватывает, пространство охватывается. "Если же место есть первое, что объемлет каждое тело, — говорит Аристотель, — оно будет какой-то границей, так что может показаться, что место есть вид и форма каждого [тела] — то, чем определяются величина и материя величины, так как это и есть граница каждого. С этой точки зрения место есть форма каждого [тела], а поскольку место кажется протяжением величины — материей, ибо протяжение есть иное, чем величина: оно охватывается и определяется формой как поверхностью и границей. А таковы именно материя и неопределенное; ведь если от шара отнять границу и свойства, ничего не останется, кроме материи" (Аристотель, «Физика» IV 2, 209bl-10). Платон же в «Тимее», рассматривая рожденный образ и нерожденный образец, вводит также третье — то, в чем происходит рождение, — саму "стихию" становления, которая была названа им матерью-материей (48е слл.; ср. Аристотель, «Физика» IV 2, 209Ь12-15, «О возникновении и уничтожении» II 1, 329а15-16). И вот эту материю, еще не расчлененную, он называет пространством, χωρα, неотмыслимым и неизбывным неопределенно-безбытийным, незримым и бесформенным и неуловимым, не познаваемым мерно и точно восприемлющим (Платон, «Тимей» 51а слл.).
Итак, материи присуща некая неотъемлемая двойственность и двусмысленность: она выступает и как самая неопределенность и инаковость, и как принцип инаковости, неопределенная двоица, она — взаимное безобразное отражение и она же — основание иерархического отношения высшего к низшему, неожиданно близкая уму (у Плотина), но также сродная и стихии воображения (у Прокла). Материя представляется через две разные материи, но она же — едина и тождественна. Материя поэтому является как всегда тождественно нетождественное, действительно мнимое, едино двойственное, необходимо случайное, бытийно не-сущее. Объединяя необъединимое, противоположное, материя предстает как нечто весьма странное и трудно различимое, мимо чего постоянно, по слову Платона, "промахивается" всякое познание и суждение, но всегда являющая иное, другое и вместе с ним — также и все разнообразие (именно поэтому вообще есть нечто, а не ничто, многое помимо одного только единого) и богатство мира.
Литература:
Никулин Д.В. Двойственность в материи./История философии. Запад-Россия-Восток. Книга первая. Философия древности и средневековья.- М.:Греко-латинский кабинет, 1995 - с.238-242
|
© SokratLib.ru, 2001-2018 При копировании материалов проекта обязательно ставить ссылку на страницу источник: http://sokratlib.ru/ "Книги по философии" |