Никлас Луман родился 8 декабря 1927 г. в Люнебурге (Германия). Окончив гимназию, он с 1946 по 1949 г. изучал право в университете Фрайбурга, после чего недолгое время занимался частной юридической практикой. Затем Луман поступил на государственную службу в правительство Нижней Саксонии, на которой состоял до 1960 г. Вскоре он уезжает в США и в 1960-1961 гг. посещает курсы социологии и курсы общественного управления в Гарвардском университете. В этот период "центральным лицом" социологического факультета Гарвардского университета становится Талкотт Парсонс (1902-1979) - создатель структурно-функциональной школы в обществознании. Именно в Гарвардском университете Луман (по собственному признанию) страстно увлекся проблемами системной теории в социологии. По возвращении в Германию он делает быструю и успешную научную карьеру. В 1968 г. он вступает в должность профессора общей социологии и социологии права в университете Билефельда, которую занимает по сей день.
Смену практического поприща наукой, теорией Луман связывает с собственным первоначальным политическим опытом и своим глубоким разочарованием в радикальных переменах. "До 1945 г., - вспоминает он, - надеялись, что после упразднения тоталитарного аппарата все само собой упорядочится. Однако первое, что мне пришлось пережить в американском плену, - это то, как с меня сняли часы и избили. Все оказалось совершенно не так, как я себе представлял. Я не пытаюсь этим сказать, что приравниваю эпоху нацизма к времени после 1945 г. Однако после войны я был просто разочарован". Первоначальные разочарования в дальнейшем сменяются оптимизмом и верой в будущее в силу открытия Луманом "аутопойесиса" (т.е. самовоспроизводства) больших систем.
Первый очерк Лумана "Функция и причинность" вышел в 1962 г. Правда, ему предшествовали три статьи по проблемам административной деятельности, опубликованные в техническом журнале. Каждый последующий год ученый публиковал новую монографию. Наибольшую известность ему принесли работы: "Социологическое просвещение" (три тома соответственно опубликованы в 1970, 1975, 1981 г.), "Правовая система и правовая догматика" (1974), "Власть" (1975), "Политическая теория в государстве всеобщего благоденствия" (1981), "Социальные системы. Основы всеобщей теории" (1984) и многие другие. Библиографический список, подготовленный к его 60-летию, включил 33 монографии и 231 статью. Чуть менее половины этих работ включены в три тома его сочинений. К своему 70-летию
Н. Луман опубликовал много новых работ, в том числе фундаментальные, такие как "Экономика общества" (1988), "Общественная наука" (1990), "Социология риска" (1991), "Общественное право" (1993) и др.
Отдельные критические отклики на работы Лумана с течением времени сменились постоянной теоретической дискуссией вокруг его творчества, что свидетельствует о всемирном признании немецкого социолога. Уникальное положение Лумана в современной науке обусловлено, во-первых, тем, что Луман написал огромное количество научных работ; во-вторых, он не только привлек ошеломляющее количество источников, но и исследовал широчайший круг проблем: от любви и религии до законности и идеологии, от науки и экономики до власти и общественного устройства, от мирового сообщества до правового государства и правовой системы...; наконец, в-третьих, в нынешней ситуации, когда социологические парадигмы плохо совместимы или даже взаимоисключающи, желание Лумана создать новую "метапарадигму", способную осуществить теоретико-методологическое перевооружение современной социальной теории, не затерялось в череде "ренессансов" М. Вебера, Т. Парсонса и других, а получило мировую известность. Примечательно, как сам ученый объясняет интерес к своему творчеству: "Необходимо выделить два момента. В конце 60-х годов слушатели, особенно "левые", интересовались моей теорией, потому что базовые идеи франкфуртской школы были очень схожи с моими, но реализация программы данной школы встретила трудности. Сегодня, как мне кажется, проблема изменилась. Ныне ощущается интерес не к критической теории, а к теориям, построенным на солидной базе".
Многие современники, оценивая творчество Н. Лумана, отмечают, что немецкий мыслитель видит свою основную задачу скорее в "переконцептуализации", в новом истолковании уже имеющихся концепций и понятий, чем в создании, конструировании нового. Действительно, в исследовательской программе Лумана с иными акцентами формулируются казалось бы уже "давно решенные" проблемы, такие как: "социальное действие"; критерии рациональности "поведения", в том числе и правовой рациональности; "ценность", "смысл", "социальность" права и др. В целом все социологические идеи Лумана не являются чем-то исключительным. Они не возникли, как плод внезапного озарения, поскольку имеют давние традиции в обществознании. Предшественники Лумана - это О. Конт, Э. Дюркгейм, В. Парето, Г. Спенсер, М. Вебер, Т. Парсонс, Р. Мертон и др. Все они исходили из того, что функционализм в социологии возникает и распространяется из-за необходимости органичного сочетания эмпирических исследований и теоретического анализа, а также теоретического осмысления конкретных данных.
Иногда Лумана объявляют последователем структурного функционализма, сторонником Т. Парсонса. Однако следует отметить определенную преемственность ряда важнейших положений концепции немецкого ученого с неофункционализмом, а не их жесткую привязанность к теории Парсонса. Отличие функционализма Лумана от структурного функционализма, несмотря на частичную схожесть их теоретического дискурса, состоит в том, что он пытается реконструировать само ядро парсонской традиции. Об этом, в частности, свидетельствует признание немецким аналитиком следующего положения: акцент Парсонса на-доминирующей роли ценностей выглядит ортодоксальным, он представляет собой всего лишь один из аспектов процесса социальной дифференциации.
Луман стремится к более последовательной реализации методологии функционализма, прежде всего путем его своеобразной радикализации. Необходимо, полагает он, отказаться, во-первых, от какого бы то ни было телеологического мышления, т. е. от поиска конечной цели, к которой направлены все действия системы (будь то даже само ее существование); во-вторых, от попыток установить, с одной стороны, детерминированность каких-либо событий, а с другой - способность тех или иных структур производить совершенно определенные действия. Вместо изучения каузальных (причинных) связей Луман предлагает поиск "функциональных эквивалентов".
Уже к началу 60-х годов Луман убеждается в том, что структурный функционализм Парсонса страдает существенными недостатками. Прежде всего это поддержка "устарелого мнения" о том, что цель науки заключается в установлении причинных связей, а "функция" есть лишь особый случай "причины", тогда как было бы правильнее рассматривать последнюю как особый вид функциональной связи. Для Парсонса первичной и определяющей по отношению к "функции" является "структура". Сам Луман считает первичной функцию, а не структуру. Тем самым он пытается размежеваться с каузальностью структурного функционализма, где все элементы системы необходимы и полезны. Вместо этого он предлагает представить структуры в виде проблем, т.е. выяснять не каковы их функции, а какие структуры могли бы выполнить определенную функцию. Это означает, что каждая структура может быть заменена иной структурой, эквивалентной относительно данной функции. Таким образом, не структурный функционализм, а функциональный структурализм является основным методологическим требованием его концепции. Примечательно, однако, что с начала 70-х годов немецкий мыслитель перестает говорить о функциональном структурализме, хотя и сохраняет в своем научном арсенале многие его положения.
Становление лумановского функционализма происходит в контексте формирования общей теории систем, созданной в конце 40-х годов Людвигом фон Берталанфи. В более же широком плане необходимо отметить, что поле общей теории систем лежит в сферах кибернетики, биологии, в поливалентной логике, теории машин, теории информации. В связи с этим Луман замечает: "Новое открытие кроется также в способе функционирования - в цикличности и самореферентности биологических систем. Таким образом, "субъект" должен отказаться от своих претензий на самореференцию. И напротив, это вовсе не означает, что психические и социальные системы должны интерпретироваться по образцу биологических систем". В числе философскометодологических предпосылок, на которых явно или скрыто базируются системная парадигма Лумана и соответственно его понимание общества, и феноменология Э. Гуссерля, и учение Д. Юма, и философская антропология А. Гелена. Именно благодаря идеям Гуссерля и Гелена Луман предпринял своеобразную попытку философского обоснования центральной категории своей теории - редукции комплексности мира. Впрочем, Луман заявляет в связи с этим: "На начальном этапе я особенно увлекался Р. Декартом и Э. Гуссерлем. В социальной теории меня интересовал функционализм Б. К. Малиновского, А. Р. Радклифа-Брауна. Очевидны и мои занятия культурной антропологией и этнологией. Напротив, я никогда не любил немецкую философскую антропологию. Я также должен отметить мой интерес к И. Канту, тогда как Г.В.Ф. Гегель и К. Маркс практически не привлекали меня в этот период".
Проблема преодоления противоположности рационализма и эмпиризма решается немецким социологом в феноменологическом ключе посредством "вылущивания" сущностных (смысловых) характеристик предмета, погруженного в хаос эмпирической реальности. При этом проблема субъекта не занимает Лумана, как, впрочем, и структуралистов, поскольку феноменологическая социология, особенно в лице этнометодологии, вместо общества как реальной сущности считает приоритетным объектом исследования созданные людьми смыслы и значения видимой реальности, а следовательно, на первый план выходят формализованные методы, с помощью которых индивиды создают свое представление о социальной реальности.
Н. Луман утверждает, что есть лишь смыслоидентифицирующие системы. Посредством смысла осуществляется редукция комплексности, т.е. снижается высокая степень неопределенности, уменьшая роль тех факторов окружающей среды, которые направлены против единства социальной организации, и таким образом через смысл система сохраняется, адаптируется.
Лумана оправдано причислить к сторонникам радикализированного модерна, создавшего в противовес концепциям постмодерна (с его уже двухсотлетней историей) собственный "исследовательский фокус", направленный на такое качество модерна как "рефлексивность" (самосоотнесенность с иным). Именно рефлексивность как главная черта эпохи, главная черта любого социального действия, любого социального проекта составляет суть проекта модерна9. Исходя именно из этой методологической посылки, Луман в дальнейшем теоретически конструирует не только свою системную парадигму, но и понятия "общество", его "подсистемы" и т. д.
|
© SokratLib.ru, 2001-2018 При копировании материалов проекта обязательно ставить ссылку на страницу источник: http://sokratlib.ru/ "Книги по философии" |