Тематика и тревоги, о которых заявили авторы "Вех", актуальны и сегодня. Вдумаемся, сколь современно звучат слова Сергея Булгакова в сборнике "Вехи": "...Для патриота, любящего свой народ и болеющего нуждами русской государственности, нет сейчас более захватывающей темы для размышлений, как о природе русской интеллигенции, и вместе с тем нет заботы более томительной и тревожной как о том, поднимется ли на высоту своей задачи русская интеллигенция, получит ли Россия столь нужный ей образованный класс с русской душой, просвещенным разумом, твердой волей. Ибо, в противном случае, интеллигенция в союзе с татарщиной, которой еще так много в нашей государственности и общественности, погубит Россию".
Суть вопроса о судьбе, вине и трагедии российской интеллигенции, как он поставлен в сборнике "Вехи" и в процессе полемики вокруг него, связан с непоколебимой уверенностью веховцев, выраженной следующими словами С. Булгакова: "русская революция была интеллигентской. Духовное руководительство в ней принадлежало нашей интеллигенции, с ее мировоззрением, навыками, вкусами, социальными замашками. Сами интеллигенты этого, конечно, не признают — на то они и интеллигенты — и будут каждый в соответствии своему катехизису называть тот или другой общественный класс в качестве единственного двигателя революции"7. Вряд ли можно согласиться с мнением Булгакова об "исключительно "интеллигентском" характере революции 1917г. Но никак нельзя отрицать того, что интеллигенция сыграла немалую роль в русской революции и в ее подготовке, что и сегодня революционаристски" настроенная интеллигенция влияет на развитие России и ее судьбу.
В чем же сказалась и сказывается эта связь между русской революцией и деятельностью интеллигенции? Сергей Булгаков в своей статье "Героизм и подвижничество" пытается проследить генезис той, по его мнению, "неестественной" приверженности революции, которая появилась у русской интеллигенции уже давно, на более ранних этапах русской истории. «Русской интеллигенции", — рассуждает Булгаков, — ...всегда было свойственно чувство виновности перед народом, своего рода "социальное покаяние", конечно, не перед Богом, но перед "народом" или "пролетариатом».
Но зато отсюда вытекают, по мысли Булгакова, особые, во многом опасные черты интеллигентского мировоззрения и идеала, психологии интеллигенции. Согласно Булгакову, российский интеллигент-революционарист постоянно ставит себя в положение мученика, приводит себя в состояние героического экстаза, а за эти неизбывные мучения требует и ожидает к себе какого-то благоговейного отношения. И хотя в словах Булгакова явно чувствуется и некоторая ирония, он воздает должное судьбе и страданиям интеллигентов России: "...нельзя не преклониться перед святыней страдания русской интеллигенции". Но преклонение перед этим страданием не позволяет Булгакову умолчать о том, что российский интеллигент, мнящий себя героем, никогда не довольствуется ролью скромного работника, никогда не удовлетворяется реальным делом, которое приводит к малому эффекту. Для интеллигентского сознания характерны неуважение к личностному смирению, личностному покаянию, к скромности, творчеству, труду и т.д. Идеал личности вообще, повторяет Булгаков распространенную среди философов, часто воспроизводимую и в "Вехах" мысль, мало что говорит русскому интеллигенту. "Для него необходим (конечно, в мечтаниях) не обеспеченный минимум, но героический максимум. Максимализм есть неотъемлемая черта интеллигентского героизма, с такой поразительной ясностью обнаружившаяся в годину русской революции"7. Булгаков при этом обнажает глубокое противоречие в поведении и мышлении русской интеллигенции. Дело в том, что "героический интеллигент" как будто бы готовится к жертвам, к мучениям, готов быть не менее чем спасителем отечества. Но еще более он взывает к коллективизму, к массовым подвигам и жертвам. Коллективизм, соборность, жертвы со стороны народа во имя идеи — это тоже ее лозунги. У Булгакова в его статье есть немало других метких, ясных и ярких замечаний, не потерявших свою силу и до сего времени. Сознательно или бессознательно интеллигенция живет в ожидании либо социального чуда, либо всеобщего катаклизма. Она все время уповает на что-то иррациональное и утопическое. С максимализмом, что очень важно для Булгакова, тесно связан аморализм. Когда во главу угла ставят максимализм целей, то весьма часто забывают о чистоте средств. Главное же для Булгакова: интеллигент употребил всю силу своей образованности на разложение народной веры. Окончание статьи Булгакова возвращает нас к проблеме противоречивой роли русской интеллигенции. Интеллигенции настоятельно нужны критика и самокритика, смирение, покаяние. Но нужны и деловитость, труд, компетентность. Однако никак нельзя принижать то духовное значение, которое она имеет и еще будет иметь для истории России.
После революции, в статье "На пиру богов" (1918) С. Булгаков продолжил и углубил свой веховский анализ. Он построил статью в виде диалогов, участниками которого стали такие персонажи: общественный деятель, боевой генерал, дипломат, известный писатель, светский богослов, беженец. Основная тема — та же, что и в "Вехах": революция и российская интеллигенция. Но теперь уже можно было подвести поистине трагические, по мнению Булгакова, итоги. "На пиру богов" — блестящее философское, а одновременно публицистическое произведение. Каждый из участников диалога — особый характер и социальный тип. В их споре речь идет об анализе связи между войной 1914 г. и большевистской революцией, об "агонии старого режима", о "рахитизме власти" и опять-таки о роли интеллигенции, об "опасном кризисе", который переживает народ, свершивший революцию, о социализме как "бредовой, навязчивой идее" русской интеллигенции. Но когда Генерал в раздражении восклицает: "Нет, интеллигенция это — болезнь России, ее несчастье!" — Писатель отвечает: "Я решительно против этого вешания всех собак на одну интеллигенцию. Все мы виноваты в происшедшем, и каждый должен осознать и свою личную, и общественную вину... Большевизм есть, конечно, самое последнее слово нигилизма и народобожия". Одна из самых важных тем диалога — роль веры, церкви в преодолении безбожия, явившегося, как об этом не раз говорилось и в сборнике "Вехи", существенной причиной революционного нигилизма. Но заканчивается диалог знаменательными словами, которые Писатель (а вернее, сам С. Булгаков) обратил к своим собеседникам: "Зачем маловерствуете? Жива наша Россия, и ходит по ней, как и древле, русский Христос в рабьем, поруганном виде, не имея зрака и доброты... Кроме этой веры, кроме этой надежды, ничего у нас более нет. Но русская земля это знает, и она спасет русский народ, по ней стопочки Богородицины ступали...".
|
© SokratLib.ru, 2001-2018 При копировании материалов проекта обязательно ставить ссылку на страницу источник: http://sokratlib.ru/ "Книги по философии" |